Уж сколько десятилетий предрекают смерть театру, а он живее всех живых. Голливудские актёры возвращаются к нему как к колыбели, а зрители, пусть и не массово, но продолжают заполнять партеры и балконы. В театре есть те, кто всегда в свете софитов, а есть те, кто остаётся в тени и наблюдает за рождающимся спектаклем, находясь по ту сторону сцены. Бинокль” проник в закулисье Брестского театра драмы и поговорил с теми, кто не понаслышке знает, что стоит за созданием театрального чуда.
Фёдор работает столяром в театре уже десятый год. Для работы, которую он выполняет, достаточно технического образования, но художественное, конечно, приветствуется. Сейчас он учится в аспирантуре на искусствоведа и, если защитится, через 3-4 года будет кандидатом наук. Пример, конечно, нестандартный. Но в театре встречается и не такое. Любовь к искусству объединяет здесь самых разных людей.
Мы прогуливаемся по складу декораций. «Здесь у нас стоит Антон Павлович, – указывает Фёдор Колодич на декорации к спектаклю по Чехову. – А вот это Золушкина карета».
Все декорации делают с расчётом, что они смогут храниться в обычном помещении, пережить поездку в машине и, при установке на сцене, зритель каких-то недостатков не увидит. Над каждой декорацией работает два столяра, сварщик (если нужен металл), три бутафора (они делают мелкий реквизит: шкатулки, искусственную еду, пистолеты) и художник-декоратор (занимается росписью декораций).
Прежде чем предстать перед зрителем, спектакль проходит долгий путь, который начинается с художественного руководителя театра. Именно он задаёт тон всех постановок и утверждает пьесу, подобранную режиссёром. Когда пьеса утверждена, режиссёр встречается с художником-сценографом и описывает ему основную концепцию спектакля. Тот, в свою очередь, думает над пространством сцены, мизансценами и создаёт визуальный образ. И вот, на обсуждение этого образа собирается уже весь технический совет. Здесь могут возникнуть вопросы о том, как визуальный образ перенести в материал: некоторые решения сделать либо невозможно, либо очень дорого. Тогда художник свою задумку может упростить.
Если же визуальная концепция утверждена, она переходит к заведующему постановочной частью, который делает её чертежи. И тогда в цехах закипает работа. Столяры и сварщики выполняют и монтируют конструкцию, а художник-декоратор её расписывает. Параллельно делается реквизит. Вот, собственно, и всё. Но в процессе подготовки спектакля, конечно, возникает множество нюансов. Заведующий постановочной частью, Николай Полторака, вспоминает десятки случаев, когда, для того, чтобы спектакль пришёл к зрителю, приходилось проявлять и смекалку, и находчивость.
«У меня иногда спрашивают: «А где вы вот это взяли?» Начнём с того, что у нас в реквизиторском цехе много всего. Приносят что-то ненужное как сами актёры, так и люди с улицы. К тому же, сейчас есть интернет. Раньше найти, например, наклейку на бутылку с названием «Московская» нужного года было тяжело. А тут нашёл, распечатал, готово». Например, «чайный гриб» в спектакле «Старший сын» сделан из синтепона и подкладки под ламинат. А один раз, находясь в отпуске, Николай собственноручно за неделю сделал 150 гипсовых масок.
Для спектакля «Дзяды», которым занималась польская компания, тоже пришлось постараться. За специальным б/ушным роялем без ножек ездили в Витебск. Уже после того, как разваливающийся инструмент, был доставлен в Брест, оказалось, что по задумке режиссёра, он должен ещё и играть. Простоявший 10 лет в гараже рояль играть хотел не очень. Пришлось собирать его по кусочкам, чтобы он смог ещё раз выполнить свою миссию.
«К некоторым спектаклям очень привязываешься, — делится Николай Полторака. —
Когда списывали спектакль «Рони и Бирк», я, например, на худсовете не мог сдержать слёз».
Не меньше привязывается к спектаклю и художник-постановщик. Татьяна Корвякова за 30 лет работы в театре поставила более 200 спектаклей, но каждый называет любимым и сравнивает с ребёнком. «Читаешь пьесу, начинаешь фантазировать, — рассказывает она. — Сразу обрисовываешь в голове, как это должно быть. В чём одет актёр?
Я знаю характер актёров, какой цвет они любят. Я даже думаю удобно ему будет в этом или нет: им же играть и не один раз».
Спектакль получается хорошим, когда все службы театра работают вместе и находят общий язык. Конечно, приходится идти на компромиссы и прислушиваться друг к другу. Здесь же, в самом театре, расположен и швейный цех. Практически любую идею художника по костюмам здесь стараются претворить в жизнь.
Последняя работа костюмеров – одежда к спектаклю «Крошка Енот». Это первая работа Николая Полторака в качестве одновременно и художника по костюмам, и сценографа. Премьера сказки состоится 4-го марта.
Оказываясь за кулисами театра, ощущаешь себя внутри какого-то живого организма. Всегда приятно прийти и окунуться на несколько часов в необыкновенную атмосферу спектакля, но не менее захватывающей является и его изнанка. Пусть для кого-то чудо остаётся чудом, а сказка сказкой, но иногда спектакль становится только интересней, когда понимаешь, что хоть весь мир и театр, есть люди, которые в нём работают.
фотографии — Роман Чмель
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.