Давно известно, что нельзя выставлять информацию о самоубийствах на первую полосу. Именно шумиха вокруг этой темы подпитывает интерес к ней среди подростков. Поэтому, даже в связи с несчастным случаем на улице Краснознамённой (пока идёт следствие, этот случай не квалифицируется как суицид), Бинокль” не собирался освещать эту тему. Однако за последние недели в редакцию поступило сразу несколько звонков от взволнованных родителей с просьбами рассказать о том, что происходит.
Что такое «группы смерти» и почему о них в последние месяцы так много разговоров? Насколько реальна угроза, исходящая от них? Связано ли это с чьим-то желанием цензурировать интернет? Мы пообщались с психологом, узнали статистику по суицидам у местных властей и поговорили с теми, на кого, как считается, ориентированы эти самые группы – с самими школьниками.
ЧТО ТАКОЕ «ГРУППЫ СМЕРТИ»?
О «группах смерти» на постсоветском пространстве впервые широко заговорили в мае 2016 после резонансной статьи в российской «Новой газете». Россия – мировой лидер по количеству подростковых самоубийств. Поэтому утверждение, что «с детьми в социальных сетях работают системно и планомерно, шаг за шагом подталкивая к последней черте», многие приняли близко к сердцу. «F57», «F58», «Тихий дом», «Синий кит» – в этих сообществах, по словам автора статьи, таинственные «кураторы» начинают игру с ребёнком, поставившим определённый хэштэг, например, #явигре. В ходе «игры» он выполняет различные задания (например, разгадывает загадки), завершающиеся последним и самым главным – покончить жизнь самоубийством.
Статья оказалась насколько резонансной, настолько и противоречивой. Сразу несколько изданий (Lenta.ru, Сноб, Meduza) выступили с опровержениями данных статьи и обвинениями редакции в нагнетании ситуации. После собственного расследования, издание Republic отметило, что «группы смерти» живут ожиданием, что игра наконец начнется». Кто такой куратор и появится ли он вообще, многим участникам группы было совершенно неизвестно. А в чатах групп обсуждались проблемы в школе, семье и личной жизни.
Некоторые обозреватели высказали мнение, что публикация данной статьи могла привести к ужесточению интернет-цензуры в России. «Новую Газету» обвинили в исполнении политического заказа, конечная цель которого — закручивание гаек в интернете.
В БРЕСТСКОЙ ОБЛАСТИ НЕ БЫЛО СЛУЧАЕВ СУИЦИДА, СВЯЗАННЫХ С «ГРУППАМИ СМЕРТИ»
По данным управления здравоохранения Брестского облисполкома, суицидальная активность детей и подростков в Брестской области за последние несколько лет выросла и составила 8 случаев в 2016 году.
Ни один из восьми случаев суицида за 2016 год в Брестской области не связан с «группами смерти».
Однако нам свойственно бояться того, чего не понимаем. А таинственные люди в интернете, которые якобы заманивают детей в группы депрессивного содержания – это как раз то, что очень непонятно. Тем более для старшего поколения. Поэтому и распространяются, как чума, слухи, что самоубийств, в том числе и связанных с «группами смерти», на самом деле гораздо больше, и их от нас просто скрывают. В школах проводят экстренные собрания, где рассказывают об опасности таких групп, абсолютно не понимая ни то, как эти группы функционируют, ни их смысл, ни мотивацию как самих детей, так и организаторов групп.
Практический психолог Елена Одиночкина, ассистент кафедры социальной и педагогической психологии ГГУ им.Ф.Скорины, высказывает своё мнение: «С того времени, как начала появляться информация об этих группах, я не нашла ни одного факта, подтверждающего повальность данной угрозы и хоть немного оправдывающей тот шум, который начали создавать информационные источники».
«Синими китами» подростки теперь пугают взрослых, которые, в свою очередь, когда-то пугали детей злыми «бабаями».
Подростки, даже самые примерные, порой хотят попугать обидевших их родителей.
И вот уже синий кит на аватарке их ребенка приводит родителей в панику, что, конечно, не может не радовать подростка, за которого волнуются, обращают на него истинное внимание, начинают прислушиваться к его потребностям, – отмечает Елена. – Подросток всегда дает понять разными способами, когда он задумал страшное. Наша задача услышать. Чувство стыда часто не дает родителям вовремя это сделать».
«Услышать» подростков мы пришли в школу №25. 11-классников Сашу, Настю, Владу и Максима можно отнести к социально защищённой группе. У них нет проблем в семье, есть друзья и увлечения. Мы обратились к ним, как к людям, которые и являются потенциальной аудиторией «групп смерти».
Первой вступает в разговор Саша: «Я в первый раз, месяца два назад, увидела, как одна одноклассница читала эти хэштеги в твиттере, и спросила у неё, что это такое, потому что в последнее время слишком часто такие хэштеги вижу. И она мне объяснила, что это игра и что туда завлекают людей. Мне как-то стало не по себе.
Мне кажется, кто-то начинает эту игру ради стёба. Экшна в жизни не хватает, может.
Я вспоминаю, что мне лет в 13 просто было дико скучно. Ничего интересного не было в жизни. Теперь я понимаю: если скучно, нужно просто вылезти из интернета и заняться чем-то в реальной жизни. Найти то, что нравится тебе».
В сам факт того, что игра существует, что существуют «кураторы», которые пытаются довести детей до самоубийства, школьники верят – «откуда-то же это всё берётся». Но вот себя в такой ситуации представить не могут.
Максим: Ну вот, если мне какой-то «куратор» что-то скажет сделать, я же не буду это делать. Почему на это идут другие – не знаю. Может, проблемы с родителями. Мне кажется, если кто-то решит что-то с собой сделать, ему не обязательно, чтобы кто-то его дальше наставлял. У меня всё хорошо. Никогда таких мыслей не было.
Вероятность ещё несколько лет назад втянуть их в такие группы, тем не менее, была гораздо выше.
Влада: Если вспомнить себя в 12-15 лет, и, если бы тогда появилась вся эта тема, есть вероятность, что она бы и на меня повлияла.
Настя: Я бы тоже сказала, что, возможно, заинтересовалась бы этим. Я лет в 14 дико ссорилась с мамой. Я просто ходила и была готова убивать. На ранних стадиях каких-то депрессивных состояний мог бы помочь психолог. Но в таком возрасте, 13-14 лет, никто не пойдёт к психологу.
Влада: Это считается постыдным – ходить к психологу, хотя я ничего постыдного в этом не вижу. Я тоже сталкивалась с тем, что родители меня не понимают, и у меня были какие-то такие мысли.
В целом же, все разговоры о суициде, которые школьники ведут в своих кругах, они сами называют поверхностными и показушными.
Настя: У нас есть бывший одноклассник, который постоянно пишет на своей странице в соцсети: «Помните обо мне, когда я суициднусь». У него проблемы со старшим братом, с мамой. Вдобавок ему нравится девочка, он может говорить: «Скажите ей, что я её люблю, когда я убьюсь». Ему 17 лет, и он на протяжении лет трёх говорит такие вещи.
Нам кажется, ему просто не хватает внимания, ему хочется, чтобы его пожалели.
Над ним всегда подшучивали. Хотя он по натуре неплохой, добрый.
Влада: Изгой есть в каждом классе. Нужно больше слушать ребёнка, разговаривать с ним, больше времени с ним проводить, доверять ему. Даже если родители устали на работе, нужно уделить какое-то время ребёнку.
Саша: Когда слышишь, что кто-то совершил суицид, первый вопрос: «Зачем?» Они как будто становятся заложниками своего разума.
Психолог Елена Одиночкина в этом полностью согласна со школьницами:
«Что необходимо? Доверительные отношения, внимание к чувствам и потребностям подростка, понимание возрастных особенностей и ненавязчивый контроль, скорее, для того, чтобы подросток не запутался в неустойчивых ориентирах и постоянно меняющихся в мире ценностях».
Также психолог предлагает родителям сначала посмотреть на себя и отношения внутри своей семьи. А потом уже задумываться об угрозе, исходящей от непонятных третьих лиц. Надо понимать причинно-следственную связь — дети вступают в подобные группы вследствие проблем в семье, а не наоборот:
«Опасность пиара вокруг «групп смерти» в том, что психологические проблемы и серьезные поломки в психике подростка игнорируются, «блекнут» на фоне необходимости бороться с внешним врагом».
Детские суициды – это страшно. Страшно осознание того, что в нужный момент не получится помочь. Поэтому «закручивание гаек» можно понять и объяснить. Но паника вокруг «групп смерти» дезорганизует родителей, а ведь очень важно, чтобы рядом с отчаявшимся подростком был стабильный и достаточно устойчивый человек. Поэтому родителям следует набраться мужества, выдержать свои чувства и постараться объективно оценивать ситуацию.
Угроза, исходящая от «групп смерти» – сомнительная, гораздо более опасна для подростка нарастающая тишина в доме или постоянные скандалы, травля одноклассников или ощущение потерянности. Красной нитью в разговоре со школьниками проходила мысль, что с ними иногда надо просто разговаривать.
Так что, просто поговорите с детьми. О том, что им интересно, что их беспокоит, чем они живут и о чем мечтают. Например, сегодня.
САМЫЕ РАСПРОСТРАНЁННЫЕ ПРИЧИНЫ СУИЦИДА СРЕДИ ПОДРОСТКОВ
- Неудовлетворённость потребности данного возраста в признании и самоутверждении. Елена Одиночкина: «Если подростка не принимают ни в одной группе, а более того, преследуют, унижают и оскорбляют, то существует большой риск суицидального поведения».
- «Механизмы психики, дающие возможность преодолевать непростые переживания, еще совсем не сформированы», – продолжает Елена. Резкие физиологические, гормональные изменения в организме в этот период приводят к нестабильности эмоций, чувств.
- «Есть подростки, которые больше наблюдают, чем в чем-либо участвуют, пара-тройка друзей в кружке составляет их референтную группу, зачастую ценят интеллектуальную деятельность превыше всего, а школьные оценки и отметки для них настолько важны, что в случае провала или оскорбления их личности учителем, могут вести себя непредсказуемо», – отмечает Елена.
- Потеря близкого друга, смерть близких, болезнь может приводить к затяжной депрессии и к суицидальному поведению.
Фотографии — Роман Чмель
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.