Еще один проект, реализация которого представляется сомнительной, как существование Деда Мороза, появился в нашей редакции. Марк Гурда, выпускник-архитектор брестского политеха, пришел с идеей, готовыми рендерами в получеловеческий рост и еще не исчерпанным запасом энтузиазма. В его руках и голове — проект по восстановлению монастыря бернардинок, последнего архитектурного напоминания о городе с названием Брест-Литовск.
Монастырь бернардинок — место, которое связывает современный город с тем тысячелетним, юбилей которого мы будем праздновать в следующем году. Вопрос — хватит ли оставшихся руин для сохранения памяти и еще одного уголка в музее истории — стоит как никогда остро. Появился вариант: не очень скромный, но продуманный до мелочей и отличный от предыдущих. Не будем вешать ярлык «могло бы быть, но не будет», а скрестим пальцы в поисках финансирования.
Я один из тех людей, которые пропихивают свое. Задумав тему на третьем курсе, мне пришлось пройти через все прелести университетского бюрократического аппарата, чтобы получить добро на подготовку проекта. Почему именно этот монастырь? Мне кажется, люди забыли, что современный Брест не имеет ничего общего с тем, которому должно исполниться целых 1000 лет. Эти руины — единственная крупица, которая могла бы их соединить.
В нашем городе есть два течения: адепты исключительно коммерческого подхода к историческому наследию (особенно если это наследие находится в географически выгодном положении) и блюстители архитектурного наследия. Так уж сложилось, что у нас в стране слабая база для реставрации исторических памятников: начиная от утраченных архивных данных об исторических объектах (чертежей, обмеров, фотографий, описей и т.п.) и заканчивая отсутствием кадров и соответствующих производств, занимающихся изготовлением исторически верных материалов. Вот и получается то, что получается (реставрация Лидского замка пустотелым кирпичом, облупившаяся штукатурка брамы Ружанского дворца, лестницы из панельных домов в залах Коссовского дворца).
Так как грамотной школы реставрации у нас нет, никакую реставрацию я и не предлагал. Уже неоднократно создавались проекты по реконструкции этого комплекса, но все они подразумевали восстановление первоначального вида монастыря. Какими средствами, специалистами, кадрами оно бы реализовывалось? Даже не хочется представлять. Решение простое: накрыть руины стеклом (ближайшая аналогия — музей «Берестье») и построить комплекс с дополнительными функциями.
Возле монастыря находился костел, башни которого отлично послужили бы для привлечения внимания. После долгих поисков и серфинга в интернете, я наткнулся на работы итальянского скульптора и дизайнера Дорадо Трезольди, который создает своеобразные архитектурные призраки: здание возводится из металла, но повторяет форму исторического объекта. Решил применить эту технику к башням, которые превратились бы в настоящий маяк для туристов и местных жителей.
Конечно, руины монастыря должны играть доминирующую роль во всем комплексе. Но есть функции, которые и на благо послужат, и привлекут внимание к историческому объекту: в комплексе заключены общественно-образовательный центр, кафе, конференц-залы, административный корпус и 2 музея — исторический и музей современного искусства. 
Для исторического хотелось собрать все лучшее из музеев города, чтобы это стало настоящим местом притяжения. А музей современного искусства стал бы и вовсе первым в Беларуси. У нас пока нет цельного места, где могли бы выставляться современные независимые художники.
Функция общественно-образовательного центра тоже ясна: площадки для образовательных курсов, конференц-залы для западных делегаций — можно будет и с культурой ознакомиться, и провести нужные переговоры.
Что касается материалов, это темное дерево и необработанный бетон. Темное дерево — аллюзия на нашу национальную деревянную архитектуру, так как старое дерево всегда темное, а необработанный бетон — отсылка к фортификационной составляющей.
Мне кажется, уважительно относясь к истории, одновременно можно создать нечто современное и актуальное.
Я затрудняюсь назвать стоимость проекта, но предположительно 40-50 миллионов долларов. Как и положено архитектору, я делал этот проект под реализацию. Но главный посыл — показать, что крепость — это не только слезы. А восстановление — необязательно про пенопласт и первозданный вид.
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.