Для меня 4 февраля, как говорили в моем пионерском детстве, красный день календаря. 162 года назад в Бонне на заседании общества естествоиспытателей и врачей был впервые представлен череп неандертальца. Пятнадцать лет назад в этот же день в далеком Гарварде начала работать социальная сеть Facebook. Это прекрасно, когда в один день можно отпраздновать собственные мироощущение и среду обитания.
Последние годы на вопрос «Где вы живете?» я отвечаю: «В Фейсбуке». И это – абсолютная правда, учитывая сколько я провожу там времени. Все сколько-нибудь значительные события в личном плане – будь то новые знакомства, человеческое общение, открытия и узнавания – происходят здесь же. Для мизантропа и интроверта это, пожалуй, лучший выход: до минимума сократить число рукопожатий, зачастую нежелательных, в реальном мире и общаться с «прекрасным и яростным миром» при помощи монитора и клавиатуры. Скрадывается эмоциональная составляющая, возникает эффект немого кино: ты видишь, но не слышишь, эмоции. Фейсбучная лента хотя бы не кричит и не размахивает руками. Звуковой фон ты выбираешь сам – Перселл или Колтрейн, в зависимости от собственного настроения.
Собрав в эту вечно движущуюся ленту, нет, не единомышленников, но тех, чье мышление или видение мира тебе интересно, ты и сам, как рабочий на конвейере, начинаешь клепать свои мелкие, незначительные детальки. Хотя в большей степени это напоминает чтение книги с карандашом: что-то подчеркнешь, что-то выпишешь, что-то запомнишь наизусть. Фейсбучная лента становится, таким образом, твоей второй личной библиотекой. Это тем более верно, что книги авторов из числа френдов в основном не доходят до нашего затерянного в полесских болотах городка.
Вообще же, смотришь на все это, на этот «прекрасный и яростный мир», диковатым взглядом неандертальца. Будто из какой-то древнейшей эпохи, в которой, кажется, навечно застрял, на то самое песенное «прекрасное далеко», для тебя уже недостижимое. В груди неясное волненье, сердце защемит, слеза небритую щеку кольнет. И вдруг возникнет чувство, что у тебя, неандертальца, куда больше чего-то общего с любимым поэтом, живущим, скажем, в Бостоне, чем со снующими по Советской, прости-меня-господи, местному Арбату, прохожими…
