Достаточно представить, что в расстрельных дворах нашли останки вашей прабабушки, как ситуация становится ближе к сердцу. Прошел почти месяц с тех пор, как стройку элитного жилья в центре Бреста приостановили из-за раскопок: под ковш, роющий землю для нового жилья, попали черепа с пулевыми отверстиями. Как получилось, что о захоронении не знали, пока не наткнулись? Виноват ли застройщик? И что делать дальше: достроить или научиться работать с исторической памятью, чтобы нация наконец поняла, кто она?
Как всё хорошо начиналось…
Кусок исторического центра Бреста между улицами Куйбышева и Машерова присматривали разные застройщики. Там ветшали постройки и сарайчики, рядом нависает 9-этажка и подпирает отштукаренная Советская. «Прибужский» — третий проект, который начался на этой территории. Заявка на элитный квартал, красивые картинки с визуализациями, баннеры про «особую атмосферу» и надежды города на выгодную сделку.
Такого жилья в Бресте еще нет. Да еще в таком месте — более «центрального» центра не найти. Квартал возводится в рамках инвестиционного договора (это значит, что в обмен на вложение средств застройщику даются льготы). Город получает денежку, ничего не вкладывая, люди получают премиум-жилье, инвестор зарабатывает на продаже недвижимости.
Расстрельные дворы
17 января в центре города на углу улиц Куйбышева и проспекта Машерова, где началось строительство жилого квартала, при рытье котлована экскаваторщик поднял на поверхность фрагменты останков (предположительно 4-х человек).
25 января в Facebook появляется запись Оксаны Гайко (руководителя театра «Крылы Халопа»): «[…] Сегодня пронеслась весть, что в расстрельных дворах снова откопали трупы». Мужчина из дома напротив стройки рассказал другу, что видел кости возле экскаватора, затем приехали солдаты из поискового батальона, собрали и увезли 7-8 целлофановых мешков с костями. Друг связался с командой проекта о евреях «Brest Stories Guide», информацию передал, Facebook её размножил.
27 января, в день Памяти жертв Холокоста, экскурсовод Ольга Малафеечева проводила прогулку памяти. Одним из пунктов было место нынешней стройки — здесь располагались расстрельные дворы. В 1942 году в Брестском гетто проживало до 28 тысяч евреев, 17 тысяч были вывезены на Бронную гору и расстреляны в октябре того же года. В Бресте — на квадрате между улицами Машерова, Советская, Куйбышева и Дзержинского — расстреляли несколько тысяч тех, кто был слишком слаб для дороги. Репортаж-гид прогулки можно почитать здесь.
29 января в «Белта» сообщили, что по запросу горисполкома для раскопок в Брест прибыли специалисты 52-го специализированного поискового батальона Министерства обороны.
Стройка приостановлена!
1 февраля в «Брестском вестнике» появляется заметка о том, что ООО «Прибужскому кварталу», который занимается реализацией проекта застройки, отказано в дополнительном соглашении по строительству. «Застройщику будет направлено уведомление о расторжении инвестиционного договора».
Новость с государственного портала подхватили СМИ, «загудели» соцсети. Почему отказано? Что за дополнительное соглашение? Как это расторгают? А как же прогрессивный квартал и вложения инвестора? Такие вопросы ни в медиа, ни в комментариях не звучали. Уж тем более никто не думал о подпорченной репутации застройщика из-за негодования.
На самом деле, нет
Мы связались с Михаилом Баценко — председателем комитета экономики Брестского облисполкома. По его словам, дополнительное соглашение касается условий и сроков строительства на выделенном участке земли и не имеет отношения к обнаруженным останкам. На основании этого отказа Брестским облисполкомом предусмотрено расторжение инвестиционного договора, который носит очень строгий характер в отношении сроков вложения инвестиций. Если в течение 30 дней инвестор не выполнит необходимые требования, он может потерять право на застройку в этом районе. Пока же продолжать строительство не запрещено.
Что с останками расстрелянных?
Представители ООО «Прибужский» ответили нам, что связались с органами власти, как только на объекте были обнаружены первые останки тел. Сейчас на месте строительства работает 52-й специализированный поисковый батальон Министерства обороны, организована охрана. «Мы им помогаем (как финансово, так и трудовыми ресурсами). Естественно, вокруг поисковых работ стройка не ведется. Строительство продолжается, но далеко не заложенными в инвестиционный договор темпами».
Как только раскопки будут закончены, найденные останки перезахоронят на Северном кладбище. На сегодняшний день обнаружены останки около 600 человек. Буквально сегодня председатель Брестского горисполкома отметил, что «Мы не допустим нового строительства на костях людей. Нельзя допустить спекулирования на этой теме, хотя попытки есть».
Почему никто не знал о месте расстрелов в историческом центре?
Здесь, увы, начинается самое интересное в этом детективе.
Один за одним начали появляться репортажи с кадрами поисковых работ, комментариями прораба и даже местного отдела культуры. Создавалось такое впечатление неожиданности находки, что мы невольно удивлялись «за компанию», сглаживая нормально-критичное «Куда смотрела архитектура/культура/идеология?».
5 февраля в репортаже «ОНТ» прозвучал ответ: «Историки уже установили, что здесь похоронены узники еврейского гетто, однако нигде в архивах это место расстрелов не упоминается».
Все знали, но, наверное, кто-то забыл
Светлана Гайдаленок, одна из авторок документального спектакля о еврейской истории Бреста «Brest Stories Guide», считает такое высказывание циничным: «Здесь были массовые расстрелы людей. Погибло около трех тысяч детей и стариков. Нацисты убивали тех, кто из-за своего физического состояния не мог доехать до Бронной горы. Об этом говорится и у Левина в книге «Мальчик из гетто», об этом писал и Розенблат (доцент БрГУ)».
Это подтверждают воспоминания Жени Сашко, которые звучат в «Brest Stories Guide»:
«Евреев гнали по Московской в сторону крепости и там грузили в вагоны. Когда их оставалось мало, собирали в накопитель во дворе полиции. По Островского выводили на 17 сентября и дальше куда-то на Московскую. А последних через Советскую вели в арку между 102 и 104 домами. Дальше — дворами на Куйбышева. Раздевали в деревянном доме. Мы с мальчишками потом видели три огромные свежезакопанные могилы. Рядом — красный деревянный домик. Двери были открыты, мы заглянули. Одежда набросана почти до потолка».
Cестры Кацаф в своих воспоминаниях говорят, что слышали, как ежедневно в соседний двор нацисты приводили по 70-100 человек и приказывали им раздеваться. После этого их расстреливали и закапывали на месте. «Так, у нас за забором на улице Куйбышева, 126 лежит около 5 тысяч человек», — говорится в воспоминаниях.
Такое уже не в первый раз. И не во второй
Впервые на могильник наткнулись в середине 50-х во время рытья котлована под пилораму. Тогда бульдозерист увидел голые тела. Извлекали их вилами: в грудь и наверх. Всего достали 112 тел, которые впоследствии разложили по гробам и похоронили на Тришинском кладбище. Но основная часть захоронений осталась там, где была. История продолжилась уже в конце 70-х, когда рыли котлованы под два будущих 9-этажных дома на Куйбышева. Тогда обнаружили множество костей.
Старший инспектор отдела культуры Алла Коднак считает: «Если бы не стройка, то мы бы никогда не имели возможности увековечить их память [расстрелянных] достойно — перенести останки на Северное кладбище с оказанием всех почестей, которые положены по иудейским законам и канонам нашим, общечеловеческим».
Что нужно было сделать и кому?
Архитектор и краевед Андрей Долговский прокомментировал, что якобы незнание, где конкретно находится могила, — лишь отговорка. Поисковый батальон, который следовало было пригласить для проведения раскопок, в 90% случаев работает именно с территориями, где точное место захоронения неизвестно, но с большой долей вероятности там присутствует.
«Местные власти обязаны были до продажи площадки инвестору (проведения аукциона и т.д.) обеспечить подготовку территории: оформить запрос в Управление по увековечению памяти защитников отечества и жертв войн Министерства обороны РБ с целью проведения специализированным поисковым батальоном раскопок на предмет обнаружения захоронений жертв войны на данной территории. Останки погибших по событиям 2-й Мировой Войны именно их профиль. При работах присутствует штатный археолог батальона, у всех специалистов имеется соответствующий опыт.
Соответственно, при проведении работ были бы найдены захоронения. Общество и власти увидели бы проблему заранее, у них была бы возможность урегулировать ситуацию и, возможно, прийти к общему результату. Например, часть территории отдать под мемориальный сквер, а не под застройку. Возможно, территорию было бы решено в принципе не застраивать, учитывая сложную историческую ситуацию в указанном квартале. Но мы живем далеко не в идеальном мире…».
Исторический центр Бреста, куда входит участок стройки, внесен в перечень историко-культурных ценностей Республики Беларусь с присвоением категории «2» — национального значения. Должны охраняться не просто архитектурные объекты, а весь комплекс: «здания и постройки, планировочная структура, ландшафт и культурный слой» на территории. Кодексом «О культуре» запрещается даже ухудшение условий восприятия историко-культурных ценностей, не говоря уже об уничтожении объектов.
Эпилог
Что с этим теперь делать нам — горожанам, потомкам, будущим жильцам?
Одни выступают против строительства и за создание на этом месте мемориального сквера. В конце января появилась петиция, уже собравшая около 500 подписей. Другие используют аргумент «Весь город — на костях» и утверждают, что не строить — плохой вариант.
Обезличенность останков и ответственных за остатки исторического центра размывает фокус: гетто — часть трагической истории города, городского рода. Это погибшие семьи, раздетые перед казнью на морозе женщины и дети, расстрелянные старики.
Текст: Вадим Борисевич, Анна Богдан, Ксения Петрович.
Фотографии: Роман Чмель, journal.by.
Материал создан в рамках совместной инициативы Офиса европейской экспертизы и коммуникаций, CityDog.by, vitebsk4.me, журнала «Бинокль» и «Рэгіянальнай газеты».
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.