О том, что «весь город на костях», в Бресте вспомнили 1,5 месяца назад — когда якобы неожиданно обнаружили на месте стройки элитного квартала останки сотен человек, расстрелянных в Брестском гетто. Фраза про «весь город» — очень удобная. Потому что обезличенная. И плохая для исторического примера: где гарантии, что однажды, при определенных обстоятельствах, с нынешних городских (или заброшенных деревенских?) по привычке не «попрут» нашу ближайшую родню? Если построить на захоронении дом, как это делали поколения до этого, ничего не случится. Мы просто забудем об этой истории, как и всегда. Вместе с краеведом Иваном Чайчицем мы прошли по утраченным захоронениям в городе — и рассказываем, что на их месте сейчас.
ЗАХОРОНЕНИЕ НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ УЛ. ГЕРЦЕНА
Из воспоминаний художника Губенко:
«После освобождения Бреста 28 июля 1944 года за колючую проволоку сели немецкие военнопленные. Лагерь достался освободителям целёхоньким (в период немецкой оккупации в нем находились советские военнопленные), там ничего не трогали, не меняли. Так было и с лагерем у Кобринского моста, с небольшим лагерем на углу Карбышева и Орджоникидзе, с санчастью на углу улиц Полевой (Сикорского) и Светлой. Каждый из них стал лагерным отделением Брестского лагеря военнопленных №284.
Во всех отделениях Брестского лагеря №284 было около 5 000 пленных… В 1944-45 г.г. среди них было очень много больных, физически и психически истощённых людей. Особенно много было военнопленных, больных сыпным тифом, дизентерией, простудными заболеваниями. В Брестском спецгоспитале, в лагпунктах в зимние месяцы 1945-46 г.г. сложилось катастрофическое положение, смертность была очень высокой…
Зимой 1944-45 г.г., а также 1945-46 г.г. я не раз видел, идя в школу, как из лагеря пленных вывозили умерших. Голые трупы лежали навалом на обычной телеге или автоприцепе, десятка два пленных тащили их к месту захоронения. Оно было нам известно. Сейчас это улица Герцена.
Нынешняя северная сторона в то время не была застроена, и заболоченный луг простирался до самой дороги на Х форт. Напротив жилых домов была выкопана большая яма, куда и сбрасывали тела пленных, пока она не заполнялась. После чего яму засыпали, сравнивали с землёй, но насыпали ряды холмиков, имитирующих надгробные. На них поставили фонарные таблички с дробными номерами, вроде 15/17, захоронения окружили штакетником, и в таком виде оно простояло до середины 50-х.
В 1945-46 годы жители близлежащих домов, по воспоминаниям проживавшего там в то время Георгия Семёновича Суходольца, не могли пользоваться водой своих колодцев. Ограждённый участок зарастал травой, холмики исчезали, их места можно было узнать только по всё ещё сохранявшимся табличкам».
Перед тем, как сюда идти, Иван внимательно рассмотрел аэрофотосъемку Бреста и карту города указанного периода, чтобы описанное в воспоминаниях художника точно совпало с нашим местом назначения:
— Эта дорога, где мы сейчас стоим, после освобождения Бреста была практически пустынной — люди жили только по левой стороне. С правой стороны все было девственно пусто. Именно здесь выкапывали большие ямы, в которых хоронили умерших немецких военнопленных. После закрытия лагеря город стал сильно разрастаться. Большое количество людей приехало жить сюда из окрестных деревень, потихоньку стали строить дома. Район застроился полностью, а кладбище немецких военнопленных исчезло с лица земли.
Меня часто спрашивают, зачем люди едут в Брест?
Они едут за исторической памятью. Едут посмотреть на город, в котором жили их предки, едут посмотреть на что-то старенькое, полудышащее. Поверьте, за границей тоже есть спортивные комплексы и аквапарки, ледовые дворцы и кинотеатры. Какую задачу несет безвиз? Чтобы турист проникся духом города, потратил деньги и захотел вернуться. Но когда от исторического и культурного наследия Бреста остается все меньше, начинаются проблемы. Что мы вскоре покажем туристам из Америки, Израиля или Польши? Пример: евреи, проживающие за пределами Беларуси, потомки многих брестчан, которые сегодня живут по всему миру, по приезде в Брест хотели бы навестить могилы предков. Но что у нас?
ЕВРЕЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ
Это было самое большое кладбище довоенного Бреста. На 1938 год его площадь составляла 7 га. Сюда перенесли и тех, кто был похоронен еще в старом городе Берестье (в Берестье было 2 еврейских кладбища — Новое (находилось с левой стороны, если идти по направлению к Северных воротам из цитадели) и Старое (там, где сегодня площадка вооружений советской бронетанковой техники).
В 1942 году нацисты уничтожили в Бресте Еврейское гетто, кладбище осталось без ухода. Оккупационные власти хотели сдать эту землю в аренду, и едва не нашли арендаторов. Однако, одним из условий аренды является «освободить участок от памятников», и арендаторы отказываются. На кладбище начали совершать первые акты вандализма — в Бресте тогда было очень много коллаборационистов, которые находились на службе у вермахта. Они выбирали красивый и благородный памятник, рушили, копали. Это были 1942-1944 годы.
После войны в лагере немецких военнопленных начались эпидемии. Для борьбы с антисанитарией руководством лагеря было решено замостить всю территорию мацевами. Пленные военнослужащие вермахта в 1945-1946 полностью разобрали все мацевы (еврейские надгробные плиты): часть — чтобы замостить плац, часть отдали городу под его нужды. Поэтому позднее они и встречались так часто: то на ул. Советской, то на ул. Карла Маркса. Ими мостили тротуары, территорию вокруг домов. Материал, из которого сделаны мацевы, — прекрасный точильный камень. В общем, разбирали быстро. Со временем кладбище стало пустым. В земле остались лежать только люди.
Стадион «Локомотив» находился раньше возле Газоаппарата. Когда предприятие стало расширяться, территорию стадиона пришлось задействовать. Но железнодорожникам нужно было где-то заниматься спортом, поэтому руководство города ничего лучше не придумало, как отдать пустое от памятников кладбище под стадион. Пригнали технику, стали выравнивать — и пошли кости. Казалось бы: остановитесь! Вы на кладбище хотите сделать стадион. Но Советская власть отступать не привыкла — с находящегося неподалеку 9 форта срезали песок, привезли, насыпали, раскатали, и с тех пор на самом большом и самом старом кладбище города Бреста мы имеем стадион «Локомотив».
ПАРК 1 МАЯ
Это достаточно известное захоронение среди жителей города. С 1941 по июль 1944 здесь хоронили военнослужащих вермахта, их союзников и коллаборационистов — тех, кто воевал на стороне нацистской Германии. Захоронения начинались практически сразу, у входа в парк. Старожилы говорят, что кладбище проходило вплоть до современного шахматно-шашечного клуба. Здесь же, вдоль тропинок, стояли лавочки. В большинстве тех зданий, которые сейчас занимают власти области и города, находились госпитали. В доме напротив жили медсестры.
Местное население сюда нос не совало. Когда Брест освободили, кресты сломали — это были хорошие деревянные бруски, которые годились в хозяйство. Сами захоронения, конечно, никто не трогал. Чуть позже в центре, у входа в парк, здесь была заложена братская могила военнослужащих Красной армии.
КОСТЕЛ
Если говорить о месте, где сейчас площадь, я не могу сказать с уверенностью, было ли здесь кладбище военнослужащих германской и австро-венгерской армий в период Первой мировой войны. На фотографии, сделанной в период межвоенной Польши, видны какие-то неприметные сарайчики, распаханный огород. Обычно, когда есть захоронения, земля не вспахана. Напомню: фотография сделана в период межвоенной Польши. В 1926 году Красный крест заменил все деревянные кресты на небольшие типовые плиты, они могут и не просматриваться. Поэтому со 100%-ной уверенностью говорить о захоронениях в этой части я не могу.
А вот с противоположной стороны костела до забора по ул. Гоголя совершенно точно было кладбище. Когда в 1915 году германская армия вошла в Брест, город был разрушен пожаром. В уцелевших зданиях немцы организовали клуб, комендатуру, различные управления и госпитали. Разумеется, за весь срок пребывания (до 1919 года) в армии, которая ведет боевые действия, умирали люди. Многих хоронили здесь, с правой стороны костела. Пролежали они там вплоть до постройки этого дома. Поскольку стройка шла в советское время, от старожил сохранились упоминания о нахождении останков. Вывезли ли их куда-то и в каким количестве — не известно.
СВЯТО-СИМЕОНОВСКИЙ СОБОР
В 1941 году Германия нападает на Советский Союз. Идут боевые действия, есть погибшие со стороны Красной армии, обороняющейся в Брестской крепости и со стороны 45 пехотной дивизии, штурмующей Брестскую крепость. Сначала всех погибших солдат вермахта старались хоронить там же, где он и погиб. Но пастор 45 пехотной дивизии Рудольф Гшёпф должен был найти место для захоронения — им стала территория возле Свято-Симеоновского собора. После окончания боевых действий погибших (около 480 человек) похоронили здесь. Им были поставлены деревянные кресты с именами, званиями и годами жизни, рядом лежали каски. Кладбище называлось «Немецкое военное кладбище 45-ой пехотной дивизии». 
Эта книга — воспоминания того самого пастора. Вот алтарь, вот лестницы. Посмотрите, откуда начинаются захоронения. Он все отметил, начертив подробную схему с указанием полного списка захороненных.
Война закончилась — кресты, как и в случае с захоронением в парке, просто сломали и разобрали для хозяйских нужд. Холмики на могилках разровнялись. Как мы знаем, в Советском Союзе Бога не было. Но если в Крестовоздвиженском костеле сделали Краеведческий музей, в Свято-Николаевской братской церкви сделали архив, то Свято-Симеоновский собор был единственным, где проходили службы. Настоятель вспоминал, как в начале 90-х приезжали какие-то мужчины из Германии по делам в Беларусь, принесли крест и попросили его поставить на месте захоронения. Настоятель посоветовался с паствой, но та отказала. Позднее на территории церкви велись хозработы: шли работы по ремонту водопровода в 2012 году. Кое-кого нашли, об этом сообщили 52 поисковому батальону и Народному Союзу Германии, который занимается перезахоронением останков военнослужащих вермахта. Сейчас на территории собора опять идет стройка. Были ли найденные останки переданы 52 поисковому батальону и НСГ (по моим подсчетам, на этом квадрате захоронено не меньше 100-150 человек) — я не знаю.
Что касается останков, найденных в расстрельных дворах, — о них, конечно же, должны были предполагать. Стоит только открыть книгу «Память», почитать воспоминания — все станет понятно. Этот квартал был конкретно указан как захоронение теми, кто выжил. Не исключаю, что найденное захоронение — не последнее. Территория гетто до 28 июля 1944 года была практически закрытой и нежилой. Что там могло происходить?
В воспоминаниях также указано, что расстреливали людей и в еврейской больнице, вот это кирпичное здание. Не стоит удивляться, если и здесь найдут что-то поблизости. При строительстве первых панельных домов на этой улице уже находили захоронения. Сможем ли мы всех найти? Да не так, чтобы когда стройка, а так, чтобы по-человечески, — это уже вопрос.
Фотографии — Виктор Малыха
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.