«В участке отлова гибнут животные». Такое сообщение мы получили от волонтёра Людмилы Степуренко, которой закрыли доступ в брестский «приют». Женщина уверена: на участке по отлову и содержанию животных творится беспредел — собаки и коты недоедают, умирают, а работники бездействуют.
На все обращения к властям женщине приходил примерно один и тот же ответ: прошла проверка, нарушений не обнаружено. Сейчас Людмиле запрещён вход на территорию участка, она судится с директором и, несмотря на все заключения, утверждает: за закрытыми дверями гибнут животные.
8 комнат животных
В зоозащиту Людмила попала 5 лет назад, когда откликнулась на пост о помощи. Нужно было отвезти собаку в клинику. Помогла, перевезла.
Спустя время обратилась знакомая — попросила пристроить щенков, что родились на стройке. С этого момента и началось активное волонтёрство женщины. Щенки нашли хозяев, а Людмила отправилась в «Доброту» — негосударственный приют для животных.
— Я и раньше никогда не проходила мимо бездомных животных. Увижу — всегда куплю сосиску или сардельку. А тут попала в центр событий — и мне понравилось. Начала ездить в приют, гулять с собакой.
В «Доброте» я взяла на себя 8 комнат с животными, за которыми убирала, которых выгуливала и кормила вкусняшками. Длилось это на протяжении двух лет, пока город не решил закрыть «Доброту».
Взамен нам предложили помещения, но все они были в ветхом состоянии. На ремонт требовались большие деньги, которых у нас не было. В виде компромисса город решил реорганизовать «Коммунальник».
— На встрече в горисполкоме нам сказали, что в приюте будет содержаться около 150 собак и 100 котов. Никого убивать и усыплять не будут. Волонтёрам пообещали беспрепятственный доступ к животным. Я, конечно, обрадовалась. Подумала: раз государство берётся за дело, будет порядок. Тем более директор мусороперерабатывающего завода шёл с нами на контакт: организовал встречу, спрашивал советы. Всё шло как по маслу.
Ветеринар умела только усыплять животных
— Мы реально начали помогать заводу. Познакомились с ветеринаром, которая умела только усыплять животных. Вместе с ней начали учиться делать прививки, ставить капельницы. Возили поступивших животных в клиники, где врач брал анализы. После привозили на участок и по инструкциям опытных ветеринаров лечили животных.
Людмила рассказала, что руководство завода относилось к ней и другим волонтёрам лояльно. Директор уверял: видите косяки — говорите, исправим.
«Животное истекало кровью, а ветеринар отмахивалась, что у неё обед»
Женщина обо всём докладывала: где-то работники собакам воды не нальют, где-то на уборку «подзабьют». В итоге начальника участка уволили. Людмила не то чтобы обрадовалась, но подумала: раз увольняют — значит, хотят поставить опытного специалиста.
— Я тут же предложила директору нашего волонтёра. Девушке на тот момент было 27 лет, с животными работает намного дольше меня. Образование пусть и непрофильное (судебная психология), но важное: она умеет разговаривать с людьми и находить к ним подход.
Директор меня выслушал и сказал: «Слишком молодая». А после взял на должность 26-летнего парня-эколога со словами «Не справится — будем искать другие варианты».
Начальник участка не был единственной проблемой. Спустя время мы стали понимать, что одного ветеринара на участок мало. В день мы могли перевозить по 40-50 животных и банально не справлялись.
Врача нашли, но толку мало. Ей было плевать на животных. Когда я приезжала на участок, то иногда находила трупы животных, обезвоженных щенят и котят. Доходило до того, что животное истекает кровью, а врач заявляет: «У меня обед, делай капельницу сама».
Из-за слухов, что животных мучают и недокармливают, ограничили доступ волонтёрам
— Обо всех нарушениях я говорила директору, но сор из избы не выносила. Несмотря на это, фотографии из участка просочились в Сеть. По городу начали ползти слухи, что на участке мучают и недокармливают животных.
Естественно, руководство сразу подумало на меня. Я постоянно жаловалась, обращала внимание на косяки, но делала это ради животных. Я прекрасно понимала: вынеси всю правду на публику — доступ к животным закроют.
Людмила говорит, что после этого случая ей стали ограничивать доступ к изолятору. Чтобы попасть туда, приходилось пробиваться с уговорами.
В это же время стало ухудшаться качество питания животных. Если раньше участок закупал сухие корма, то после их исключили из рациона. Заменили фаршем низкого качества и овсянкой. Животные стали недоедать, проступили рёбра.
«Приеду, а там мёртвые щенята за будкой»
— Чтобы снова иметь возможность попасть к животным, я пошла к директору. Договорились, что всех волонтёров я беру под свою ответственность. Как только в Сеть попадут новые фотографии — доступ закроют.
Так фактически началась моя работа на участке. Приезжала в 9 утра, уезжала в 7 вечера. За это время уволили ветеринара: было слишком много косяков. Прислали нового — не лучше. Его, кстати, тоже уволили. Возможно, из-за моих жалоб.
То я приду и увижу окоченелый труп кошки, то мёртвых щенят за будкой найду. Параллельно я начала жаловаться на начальника участка. Раз он допускает такие случаи — значит, не справляется.
Вроде бы хотели, чтобы животных стало меньше
В итоге в Сеть снова попали нелицеприятные фотографии из участка и мне полностью закрыли доступ в изолятор (в котором от нас прятали больных и породистых животных). Всё, что я могла, — приезжать и выгуливать здоровых собак. Иногда подкармливать.
— Я не претендовала на должность начальника участка. Но когда нарушения и смертность животных стали расти, я предложила директору отладить работу с населением. Взять меня и ещё пару волонтёров на ставку.
Директор сказал, что возьмёт только меня, и попросил предоставить какие-то гарантии. Я пообещала, что за полгода мы сократим численность животных в участке на 35-40%. Если нет — пусть усыпляют. У нас не было вариантов, как справиться с задачей.
Но отстреливать выгоднее, чем ухаживать
— Я полностью расписала программу, что и как намерена сделать: работа с населением, лекции в школах, акции по бесплатной стерилизации. Но участку невыгодно уменьшать количество животных. На отлов, отстрел, транспортировку и содержание выделяются деньги, наверное, немалые. Станет меньше животных — участок останется без работы.
Как только я согласилась на работу, количество животных на участке резко увеличилось. В клетке сидело по две-три собаки — такого никогда не было. Естественно, я отказалась от работы — не видела смысла и не хотела смерти животных.
Сказали, что лекарства нет, а оно нашлось у ветеринара дома
После того как Людмиле ограничили доступ в изолятор, она начала писать обращения и жалобы — в брестское ЖКХ, Министерство сельского хозяйства, Департамент ветеринарии, МВД, Совет министров, Администрацию президента и местные органы управления.
В каждом письме женщина по пунктам указывала нарушения, прикрепляла фотографии. Все телефонные и личные разговоры записывала на диктофон.
— Я указывала только те факты, что видела своими глазами. Например, сломанные вольеры. Помню, приехала и увидела, как собака перелезла через свою клетку к щенку и начала его потрошить.
Был случай, когда собака из-за своего веса не могла встать на лапы. Ходила, конечно же, под себя. Никто за ней не убирал. Её начали есть опарыши. Единственный выход — усыпить. На что мне ветеринар ответил, что нет лекарства. Я настоятельно требовала. В итоге вакцина нашлась. Правда, у врача дома.
Всё хорошо, нарушений не найдено
Переписка с чиновниками у Людмилы длится около полутора лет. Во всех ответах, полученных женщиной, говорилось, что во время проверок нарушений найдено не было.
— После проверок руководство участка закрыло доступ не только волонтёрам, но и горожанам. Людям начали выдавать животных по схеме: увидели фото животного на сайте — приехали и забрали. Но как можно выбрать животное по фотографии, определить его характер? Не говоря уже о том, что на сайте представлены далеко не все животные участка.
Что касается меня: ударили по самому больному — запретили доступ даже к участку. Теперь я могу подойти лишь к двери, не более.
Власти считают вопрос решённым
В мае прокуратура Бреста обнаружила нарушения по отлову животных: отсутствие защитной экипировки у ловцов, медицинских справок и т.д. Сюда же попал ненадлежащий учёт лекарственных препаратов и нарушения в нормах хранения кормов.
Прокуратура Бреста вынесла предписание исправить нарушения и наказать виновных. С Людмилой же переписку местные власти прекратили: считают вопрос закрытым.
— Я очень упрямый человек. Если я вижу, что права и обижают тех, кто не может за себя постоять, — пойду до конца. Даже в ущерб себе. Потому что, если я опущу руки, на участке будет твориться полный беспредел.
Что говорят другие волонтёры?
Анастасия: «Волонтёров могут просто выгнать»
ходила на участок с открытия
— Нарушения есть, и они очевидны. Если бы не волонтёры, животных бы никто не выгуливал. Я лично видела обезвоженных до крайности собак. Худобу животных работники оправдывали стрессом. Я согласна, он может присутствовать. Но когда собака пробыла на участке год и не поправилась — это тревожный звоночек.
К волонтёрам на участке относятся очень плохо. В любой момент работники могут выпроводить нас без спроса. Если раньше нас пускали в изолятор и в вольеры к здоровым животным, то сейчас мы только можем попасть на территорию. Животных нам выводят на прогулку сотрудники участка.
Мы не видим, какие животные поступают и в каком количестве. Раньше мы выводили здоровых животных на прогулку и фотографировали для пиара. Сейчас это практически невозможно сделать. Участок закрыл доступ и обычным людям. Теперь выбрать животное можно только по фотографиям на сайте.
Марина: «Никто с нами в конфликт не вступал»
ходит на участок с января 2018 года
— Я не могу сказать, что собаки голодают. Их точно кормят, лично я не видела истощённых животных с торчащими рёбрами. Возможно, собаки и худели после зимы или от стресса. Но их точно не морят голодом. Единственный минус участка — не хватает волонтёров для выгула животных. Раньше хорошо помогали школьники, но сейчас они могут выгуливать только в присутствии взрослых.
Из работников участка никто с нами в конфликт не вступал. Людмила просто боевой человек, гнула свою линию. Возможно, иногда перегибала палку. Она спровоцировала работников участка своими действиями. И недопуск волонтёров в изолятор и вольеры — её рук дело. Людмила пошла на конфликт — участок ответил тем же.
Ольга: «Котят силой закинули в мешок. Один задохнулся»
ходит на участок с января 2018 года
— У нас на даче бездомная кошка родила котят. Мы не могли их взять к себе и начали искать варианты, куда их пристроить. Зашли на сайт участка, почитали. Всё подавалось красиво: чистые вольеры, регулярное питание. Мы позвонили и попросили забрать животных.
Когда приехали сотрудники участка, меня не было на месте, животных отдавала мама. По её словам, котят схватили и силой затолкали в мешки. Тогда на улице стояла дикая жара, мама попросила поместить животных в переноску или хотя бы в коробку. Но никто её не послушал.
После этого я сразу начала звонить на участок. Там меня заверили, что всё будет в порядке. Но, когда я туда приехала, меня не пустили к животным. В итоге от ветеринара я узнала, что кошка и один котёнок умерли.
Начальник участка мне ответил: «Скажите спасибо, что участок не выставил вам счёт за отлов и вакцинацию животных». Но дело же не в этом. Речь идёт о жестоком обращении с животными и нарушении закона!
А что руководство участка?
Замдиректора по идеологической работе Анна Хлебус отказалась комментировать и пускать нас на территорию:
— Животные содержатся в хороших условиях, — отчеканила она и перенаправила к зам. генерального директора ЖКХ Сергею Жукову. Мужчина же считает вопрос отношений с Людмилой закрытым.
Сергей Анатольевич не сильно верит, что фотографии измученных животных были сделаны на участке. Тем не менее пустить на участок нас отказывается, аргументируя тем, что на участке были все СМИ и добавить к существующим репортажам им нечего.
Виновных не наказали, Людмила пошла в суд
После предписания прокуратуры никто наказан не был. С ловцами провели профилактическую беседу, а директора и вовсе не увидели причин наказывать. Директор завода предложил Людмиле полгода мировой: она не пишет жалоб, а её (возможно) пустят к животным. Но ни животные, ни женщина ждать не могут. Людмила обратилась в суд.
19 августа состоялось первое слушание в суде. Главное требование женщины — открыть доступ к животным. Но его суд не удовлетворил, сославшись на поведение волонтёров на участке и внутреннее положение, которое женщина нарушила. Людмила до сих пор не может посещать и выгуливать животных. И пока она этого не делает, то уверена: животные продолжают гибнуть.
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.