С самого детства беларусов учат бояться. Первый страх поселяется в неокрепшую детскую психику после безобидных с виду страшилок: “Туда не ходи, там Бабай”, “Не ложись на краю, придёт серенький волчок и укусит за бочок”, “Будешь себя плохо вести – тебя заберёт с собой тот бородатый дядя”. Список можно продолжать до бесконечности – у каждого родителя свои инструменты влияния на ребёнка. Не уверен, но ,возможно, именно так и закладывается фундамент «национальной болезни» беларусов – паранойи.
Но такие страшилки – это начальный уровень. Всё становится серьёзней с наступлением школьной жизни. Тело наполняется страхами, фобиями, а маленький беларус — неуверенностью в себе. Боязнь получить плохую оценку, крики учителей и родительские собрания дают хорошую почву для появления не самых приятных чувств.
Мне хорошо запомнились уроки русского языка. Каждый раз перед новой темой учитель проводил пятиминутки орфографии и вызывал кого-нибудь к доске. Требования простые: под диктовку написать около двадцати слов. Желающих не было никогда, хотя процентов 30 класса прекрасно знали русский язык. Просто никто не хотел рисковать.
Хорошая оценка дома чаще всего оставалась незамеченной, а вот плохая, как минимум, накладывала вето на вечерние вылазки на улицу. И вот сидят 25 человек в классе и думают про себя: “Только бы не я, только бы не я”. В своём мозгу они уже продумали оправдания перед родителями, чтобы те их сильно не ругали. Положительное развитие сценария с хорошей оценкой в дневнике не было предусмотрено.
Всё бы ничего, но ситуация с окончанием школы, университета и устройством на работу не меняется. Страх в беларусе прогрессирует, часто превращаясь в откровенную паранойю. А уж если он устраивается в государственное учреждение, то и вовсе захватывает полностью. “Не сболтнуть бы чего лишнего, а то выкинут с работы” – первый признак национальной болезни. Ты ещё ничего не сказал и не сделал, а мозг в красках нарисовал все варианты возможного наказания.
Иногда доходит до абсурда. Сразу после событий 25 марта мы отправились к студентам тестировать пельмени. Благополучно прошли в общежитие, исследовали кухню, и тут появляется воспитатель. Она ничего не хотела слушать и лишь повторяла, что «в связи с последними событиями в стране» запрещает нам делать материал в общежитии. Мы спустились к коменданту общежития, поговорили и всё уладили. Она оказалась хорошей и понимающей женщиной. Как связаны пельмени и День Воли нам до сих пор непонятно.
Но подобных ситуаций, которые заканчивались в итоге в нашу пользу, к сожалению, меньшинство.
Например, руководство брестского аэропорта нам запретило использовать фотографии и имена сотрудников. Причина снова оказалась для нас не совсем понятной. Я больше чем уверен, что используй мы их, – с руководством бы ровным счётом ничего не случилось. Но мозг руководства нарисовал чёткую картину из репрессий и взысканий, а для положительного исхода в нём уже не оставалось места. Это и есть самый главный признак национальной болезни под названием паранойя.
Лечить её можно самым простым способом – начать говорить. Потихоньку, с осторожностью, правильно подбирая мысли. Главное не прятаться в своём панцире. Слово – лучшее лекарство от страха, предложение – от паранойи. Выдаётся оно по рецепту, выписать который себе можем только мы сами.
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.