«Ксения, что вы так волнуетесь!» — услышала я, пока специалист-полиграфолог «одевал» меня в датчики. Ощущение не из приятных — знать, что все твои тайны может прощупать машина. Речь о детекторе лжи, против которого, оказывается, нет приема. Наша беседа заняла около трех часов — столько же обычно занимает процедура с полиграфом. Узнали, как используется аппарат в делах семейных и корпоративных, есть ли этика у такого бизнеса, и попробовали обмануть машину.
Андрей Захарченко — единственный в Бресте частный специалист, который оказывает подобные услуги. В профессии более 10 лет, 4 из них — на службе в антитеррористических подразделениях, во время которой и отучился в Национальной школе детекции лжи (Москва). Участвовал в расследовании тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе терактов, которые произошли в Минске.
Опрашивать специалиста по опросам было, как ни странно, не волнительно — Андрей был открыт и учтив, шутил и послушно выполнял просьбы фотографа. Но служебная хватка ощущалась: как только он оказался по другую сторону стола во время тестирования — шутки пропали.
Я проходила только предварительный тест — условный, «тренировочный». Несколько примитивных вопросов. Мне нужно было ответить правдиво на вопросы с чужими именами, а там, где фигурировало имя «Ксения», — соврать.
— Вас зовут Ирина?
— Нет.
— Вас зовут Татьяна?
— Нет.
— Вас зовут Ксения?
— Нет.
Два круга одинаковых вопросов — и смотрим полиграмму: вероятность неправды в вопросе с моим именем — 99%. Притом, что я была предупреждена, не боялась и ничего не утаивала, не преследовала никаких целей этим ответом. Моя химия меня выдала.
Мы оторвали вас от работы для интервью?
Нет, график у меня достаточно свободный.
Как в Бресте с заказами на ваши услуги?
В Бресте немного похуже, чем в Минске: народ еще не понимает, что это такое.
Как вас можно найти? Есть какая-то реклама?
Можно вбить в поисковик или соцсети. Хорошо работает реклама на стекле моего автомобиля!
А что там написано?
«Проверка на детекторе лжи» и телефон! Вообще, доверие полиграфологу зависит от его репутации. Не должно быть никаких вопросов, связанных с махинациями, мошенничеством, враньем и так далее. А репутация растет только через сарафанное радио. Никакой рекламой доверие не заработаешь.
Принимаются ли ваши заключения в суде?
Для суда я делал проверки. Доказательством это не является, но суд может усомниться в правоте второй стороны. Может, это и правильно (не принимать — прим. автора): специалистов, которые могут давать заключение, не так много. Судмедэксперты начинают развивать это направление, но они пока очень ограничены в вопросах, на которые проверяют.
Когда используется полиграф, так сказать, в мирное время?
Есть 2 направления работы: частные лица и предприятия. Бытовых конфликтов очень много. Современные технологии идут вперед, и люди ищут варианты, чтобы при меньших затратах доказать свою правоту. Есть слово одного человека и слово другого человека — как ты что докажешь? Иногда обстоятельства складываются так, что все против того, которого обвиняют, а на самом деле он не виноват.
Пример такой: умерла бабушка. Четыре человека находились в помещении после того, как она умерла. Спустя несколько месяцев нашли записку, что существовала какая-то сумма денег. Начали выяснять: один винит второго, второй — третьего. Где деньги? Кто взял? Украл? Представьте, что с родственниками творится.
Обратились ко мне. Никто не знал, были ли деньги, сколько их было. Проверил всех четверых: никто ничего брал. Все успокоились, начали разбираться по-человечески.
Но все ведь согласились на проверку, верно?
Конечно, я не имею права работать без согласия. Перед проверкой на полиграфе человек подписывает документ о том, что он добровольно её проходит. Это защита конституционных прав и свобод. Он предупреждается о том, что может отказаться в любой момент, что будет вестись аудиозапись, что все вопросы будут обсуждаться с ним до тестирования, что нет медицинских противопоказаний.
Какие противопоказания могут быть?
Хронические заболевания сердечно-сосудистой или дыхательной систем, беременность. Хотя случай с беременной тоже был: тогда решалось, сохранят ребенка или нет. Неприятная жесткая ситуация, но приходилось работать. Предыстория такая: муж периодически отсутствовал, приехал друг — жена забеременела.
В какую сторону решилось?
Все хорошо. Выдохнул я тогда.
Простых случаев не бывает. Всё равно вытягиваются старые обиды, конфликты, напряг жесткий. Встречи с людьми разводишь по времени, чтобы не дай бог не столкнулись.
Обвинения бывают всякие: была девушка, свекровь её обвиняла в воровстве. Понятно, что для свекрови эта проверка — ерунда, но она всем родственникам начала клеветать. А девушка пришла за подтверждением, что не ворует. Как еще доказать, что ты не причастен к кражам?
Или была пенсионерка, лет 75. Племянница утверждала, что вернула ей долг, а та забыла, что деньги вернули. Проверили — ничего она не забывала.
Еще проверяют подростков. Родители обращаются — есть вопросы по кражам или наркотикам. Что с ними делать? Как узнать? Приводят. И объясняешь: давайте, чтобы снять подозрение, проверим. Не подтвердилось — отлично. Подтвердилось — нужно проводить профилактику. О результатах при этом знают только родители. Они же принимают решения. Никакую информацию правоохранительным органам я давать не вправе. Вопрос конфиденциальности стоит очень жестко. Мое заключение можно запросить у заказчика.
Я бы рекомендовал проверять домашний персонал, не надеяться на камеры. Всегда проще проверить до работы, есть ли склонность и были ли вопросы на предыдущих местах. Те же нянечки встречаются с психическими отклонениями. Тут уже речь не о воровстве или уходе за ребенком, а о том, что она может нанести психологическую травму, а вы и знать не будете.
С семейными заказами разобрались. Что проверяют на предприятиях?
На предприятиях тоже есть ситуации, когда обвиняют в том, чего человек не делал.
Статистика — вещь упрямая: 5% людей не будут воровать никогда, 5% будут воровать при любых условиях, а остальные 90% будут воровать, если им создать условия.
Люди переживают, как же это, своих сотрудников проверять? Обидятся. Объясняю: «Ты собственник. Тебе надо защитить свой бизнес любыми законными средствами. Ты же хочешь деньги зарабатывать». А почему работодатель должен априори доверять приходящему сотруднику? Зато благодаря проверке на полиграфе степень доверия заметно увеличивается. Также это действует как сдерживающий фактор.
А кандидатов сколько идет со скрытым алкоголизмом, психическими отклонениями! Идет человек устраиваться на опасное производство, где от его действий зависят жизни людей (особенно в случае ошибки), а у него нюансы по здоровью.
А как же проверять тогда? Всех?
Были в Минске предприятия, когда проверяли вообще всех сотрудников от и до.
Какие это были предприятия?
Названия не дам, так как один из принципов работы — конфиденциальность. Информацию отдаю заказчику: он решает, что с ней дальше делать.
Есть перечень вопросов, которые интересуют работодателя, — кражи, подделка документов, хищения, присвоения, слив информации. Нужно выяснить, кто мешает компании. И можно обойтись без правоохранительных органов, решить своими силами, поговорить с тем же сотрудником. Ситуации бывают разные.
Дорогая это услуга?
100-130 рублей, если это кандидаты на работу. Если расследование — 130. Супружеская верность дороже (проверка на супружескую верность — прим. автора).
Серьезно?
Конечно, это же вопросы, связанные с финансами, дележом имущества. Хотя процентов 30 таких проверок связаны с бредом ревности одного из супругов.
Бывали случаи, когда мне рассказывали, как к гадалкам даже ездили и обратились ко мне как в последнюю инстанцию. Проверяешь, смотришь — да, ничего нет за период 5-7-10-12 лет. Начинаешь разговаривать с заказчиком — всплывает, что были нюансы в семье, в детстве. Отсюда и ревность.
Такое недоверие в семье. И неуважение…
На самом деле, в жизни всего хватает. Просто каждый из нас живет в своем определенном мирке, со своими устоями. А как бьют жен или мужей — разве это нормально? А это есть.
Любовь зла — полюбишь и сумасшедшего. Человек живет-живет, терпит-терпит. Но как ему доказать? Вот, есть такой способ. Сколько случаев, когда следят за супругами, время до минут высчитывают. Опоздала — значит с мужиком зажималась. Это нормально? А у них двое детей, третьего ждут. И что с этим делать?
И как, успокаиваются после проверки?
Ну… Кто-то успокаивается, кого-то отправляю к специалистам-психологам. Причем конкретно — на тебе телефон, иди туда. Червячок всегда, конечно, будет сидеть, но, когда с тобой работает профессионал, легче переносится.
Как проходит «сеанс»?
Проверка состоит из 2 этапов: предтестовая беседа и тестирование. На предтестовой беседе рассказываю, что такое полиграф и как он работает, обсуждается тематика проверки, выясняю вопросы автобиографии (то есть те вопросы, при ответе на которые точно врать не будешь).
Само тестирование состоит из блоков вопросов, подключаются датчики. Полиграф — это программно-аппаратный комплекс, регистрирующий изменения психо-физиологических показателей организма человека. Умная штука.
Когда я задаю вопрос, обращаюсь непосредственно к памяти: был ли человек участником интересующего меня события, делал он что-то или не делал. Память — уникальная вещь. Мы запоминаем всё. Когда человеку нечего скрывать, он спокойно отвечает.
Что же происходит, когда человек врет?
Когда человек решает соврать, наше сознание переключает воображаемую стрелочку на ложь и выдает ложную информацию. Человек осознает опасность той информации, которая может выйти и угрожает ему разоблачением и наказанием. Кроме того, человек осознает, что он врет. Этим он вгоняет себя в стресс — срабатывают психо-физиологические показатели: пульс, дыхание, потоотделение, сокращение сосудов.
То есть нас выдает подсознательный страх?
Это механизм реагирования на опасность. Выработан он не сейчас, это результат эволюции. Реакции ушли на уровень подсознания, поэтому мы не можем на них повлиять. Любое живое существо реагирует на опасность двумя способами: действием или бездействием, затаиться или напасть/убежать.
Соответственно, что должно поменяться? Дыхание либо учащается для гипервентиляции и насыщения кислородом, либо затаивается. Кожно-гальваническая реакция связана с потоотделением: организм не должен переохладиться или перегреться. Еще один природный механизм: сокращение сосудов в случае опасности до минимально возможной проходимости.
Полиграф регистрирует даже микроизменения. Применяя определенные методики, анализируя эти изменения, можно сказать, врет человек или нет. 
Выходит так: сначала вы фиксируете нормы показателей, а, когда человек врет, прибор показывает отклонения от них?
Да. Сначала проходит калибровка аппаратуры, проводится установочный тест для того, чтобы человек понял, как будет проходить процедура, как будут задаваться вопросы.
Может ли полиграф спутать волнение и вранье?
Во-первых, уровень тревожности понизится сам собой во время беседы и установочного теста. Во-вторых, волнуются все. Но есть 2 вида волнения: волнение невиновного человека перед незнакомой процедурой и волнение виновного человека из-за страха разоблачения и возможного показания. Они по-разному выглядят.
Как обмануть полиграф?
90% из того, что написано про то, как обмануть полиграф, написано самими полиграфологами. Кто будет пользоваться этими советами? Кто будет противодействовать полиграфной проверке? Тот, кто что-то скрывает. Соответственно, когда я вижу противодействие, начинаю работать в другом ключе.
Дело в том, что в аппарате стоят датчики для выявления противодействия. Седативные препараты, кусание губ, кнопка под пальцем (болевой стресс) — всё это будет видно. Помимо того, что я знаю, куда смотреть, машина сама мне говорит: «Противодействие!». Машина-то понятно: железо иногда воспринимает некоторые лишние вещи, для чего полиграфологи и нужны. Дается тест на противодействие: если человек продолжает это делать — понятно, если перестает — тоже.
Неужели никому не удавалось? Даже спецагентам?
Я не встречал еще ни одного человека, который смог обмануть полиграф. Я учился у людей, которые создавали первый советский полиграф. Мы задавали этот вопрос, интересовались. У меня даже диплом был по противодействию полиграфным проверкам.
Я могу применять различные методики, и человек (даже подготовленный) все равно где-то проколется. Это же не просто самообладание, а химические процессы организма в том числе.
Методика — это алгоритм «задавания» вопросов?
Да, вопросы, формулировка, порядок. Если вижу, что возникают какие-то нюансы, я даю другую методику — скрининговую, тест на знания виновного или еще что-нибудь. Всё построено только на вопросах. Вопрос — реакция, бихевиоризм.
Обучение в этом и заключается: как задавать вопросы, какие методики применять в каких ситуациях, как читать полиграмму. Например, нужно найти, в какой точке человек спрятал клад. Можно задавать вопросы, а можно карту показать и указывать на точки. Человек будет реагировать на место (даже можно, чтобы он не отвечал). Главное — правильно задать вопрос и прочитать его реакцию.
Ошибки бывают?
Пока я не буду на 100% уверен, что результат точный, я не останавливаюсь в тестировании. Я же не могу обвинить человека, который не делал чего-то, не прихожу и не раздаю «виновен» или «не виновен». Моя работа — выяснить факты, как человек среагировал.
Все нюансы считаются в пользу проверяемого — этому принципу научили в Национальной школе детекции лжи (Москва). Ни в коем случае нельзя обвинить невиновного, при этом можно пропустить виновного. Если вижу, что по одному тесту что-то идет не так, — даю дополнительный. Вижу еще что-то — даю следующий, пока я не буду на 100% уверен, что человек либо причастен, либо не причастен.
Помогали ли знакомым «не в службу, а в дружбу»? Просил ли кто из своих проверить соседа, например?
Я таким не занимаюсь. Если это работа — значит она должна быть оплачена. Если я беру деньги — значит должен соблюдать договор. Бывало, предлагали деньги, чтобы пройти детектор с желаемым результатом.
Проверка на полиграфе — это не шутки. Это стресс и, возможно, последняя мера, если дело происходит в семье. Когда делаешь проверку, надо знать, зачем ты ее делаешь. В каких-то ситуациях лучше оставаться в неведении, оставить всё на своих местах.
Память хранит всё, и человек знает, что он делает, и знает, что он скрывает. Пара правильных вопросов — и все можно узнать. Люди часто говорят: «Полиграф — орудие обвинения». А я за свою практику людей оправдал в десятки раз больше, чем обвинил.
Фотографии — Роман Чмель
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.