Татуировками сейчас не удивишь даже бабуль у подъездов. Партаки уходят в прошлое, уступая место рукавам. Однако на теле человека существует несколько мест, татуировки на которых вызывают воспламенения у консерваторов всех мастей. Мы расспросили молодых брестчан с татуировками на лице об их значении, отношении родителей и общества в целом.
Андрей, 17 лет, музыкант
Первую татуировку я набил в 15 лет на ноге. Это был герб «Погоня» — значимый для меня символ. Тогда я был влит в фанатское движение «Динамо-Брест». Юношеский максимализм — энергия бурлила. Татуировку набил осознанно: после прочтения статей и укрепления своей гражданской позиции. Мама отнеслась к моему выбору с уважением.
Следующая татуировка была связана непосредственно с фанатской средой. Это надпись на животе и крылья на ребрах. Довольно неприятный и долгий процесс: на всё ушло 6,5 часов. Об этих татуировках я маме не рассказывал. Она случайно заметила их сама, когда я приехал домой на выходные (Андрей из д. Дубица Брестского района). Никакой негативной реакции не последовало.
На все свои татуировки я принципиально не брал деньги у родных. Зарабатывал на расклейке объявлений. Деньги небольшие, но на тату хватало. Лицо я начал забивать в прошлом году. Вначале появились слезы и кастет. Каждая моя татуировка связана с определёнными жизненными этапами. Важно даже место их появления. Слёзы говорят о сложном периоде жизни, который мне пришлось пройти с мамой и бабушкой. Кастет — о хулиганском прошлом.
Сейчас я не хожу на сектор, но, когда был фанатом, любил подраться. Вспыхивал моментально. За это прилетали статья 339 (хулиганство) и многочисленные приводы в милицию, о которых сейчас жалею.
Конечно, общество реагирует на мои татуировки. После первых тату на лице мама сказала: «Тело — ладно, а вот лицо зря трогал». В самой деревне для людей это дикость. Они считают меня зэком, просят «пояснить за масть». В Бресте люди постоянно оборачиваются, подходят, спрашивают. Сначала я реагировал, но после привык и перестал обращать на это внимание.
Негатив чаще всего возникает по пьяни. Трезвые люди, как правило, перешёптывается между собой. Однажды дошло до драки прямо в «Евроопте» на Речице. Это был день ВДВ. Прохаживаясь между рядами, я услышал в спину: «Скруджи, что ли?». Оборачиваюсь, стоит мужик за 30. Я усмехаюсь и иду дальше. Он тянет меня за куртку, приговаривая: «Ты чего, щегол, сейчас в..бу». В ответ я его толкаю. Началась потасовка.
Обещали выйти со мной и на практике, которую я проходил, учась в лицее строителей. Рабочие пытались спросить за тату. Я огрызался, понимая, что ничего они мне сделать не смогут. Так и вышло: дальше слов угрозы не заходили. Люди, которые обещали со мной расправиться, после прятали глаза.
Следующая татуировка, которую я набил на лице, — надпись «SCUM». Когда-то я услышал, что это аббревиатура: Society Can’t Understand Me. Она полностью отражала мой внутренний мир во время того периода. Лицо стало самым подходящим местом для появления этой надписи.
Что касается работы: я не считаю, что у меня возникнут проблемы с поиском. Я занимаюсь музыкой и хочу двигаться в этом направлении. Всё началось 5 лет назад с андеграундного рэпа и школьных баттлов друг с другом. В итоге увлечение перетекло в серьёзное занятие. Я могу об этом судить, получая ежедневный фидбэк от слушателя. В личку приходят сообщения благодарности: моя музыка помогает. Сейчас мы монтируем клип и к Новому году планируем выпустить небольшой альбом.
Ни одну татуировку я не хочу сводить. Каждая — память, олицетворяющая определённый этап в жизни. Единственное — некоторые татуировки будут совершенствоваться. На этом я не остановлюсь: в планах набить тату на голове, добавить на лице, полностью забить рукава и ноги.
Кирилл, 18 лет, рабочий
Совсем недавно я окончил обучение в лицее лёгкой промышленности. Сейчас отрабатываю распределение в «Пинскдреве». Первую татуировку я набил практически сразу после поступления в лицей. Там я заметил парня — единственного из всей группы с татуировками. Понравилось, захотел набить себе. На тот момент мне было 15 лет.
В интернете я нашёл первый попавшийся эскиз. Это оказалась ракета. Посмотрел, понравилась, пошёл бить к знакомому мастеру. Никакого смысла в неё не вкладывал: просто красивый рисунок. Конечно, когда шёл делать тату, не говорил об этом родителям. Их реакция была негативной. Сказали: ещё одна татуировка — не будут разговаривать. Меня это не остановило.
Следующий эскиз татуировки я вынашивал в голове год. Остановился на ноже с розой. Набил её, как и первую, на руке. Как только вышел от мастера, сразу же начал искать эскиз для новой татуировки. Запустился процесс: мне хотелось ещё.
Уже под конец учёбы в училище я увидел интервью с минским парнем, у которого были татуировки на лице. Меня впечатлило. Захотелось опробовать на себе. Я понимал: тату на лице перережет мне путь к некоторым профессиям. Именно поэтому я вынашивал эту идею 2 года.
Набить решил после знакомства с Владом (татуировщиком). Увидел его тату — решил сделать и себе. Через 2 дня я был у него, и за час у меня появилась надпись «loneliness». Это первое тату, которое как-то связано с моим внутренним миром. Остальные — просто понравившиеся эскизы. На неё я потратил 40 рублей. На все тату ушло где-то 600-700 рублей.
Когда я начал бить татуировки более-менее постоянно, то предупреждал родителей. Они не верили, что я еду к мастеру. Когда приезжал, спрашивали: «Опять?». На «loneliness» они поначалу никак не отреагировали. Наверное, был шок. Спустя день-два мама начала возмущаться. Отец до сих пор не сказал ничего. Все татуировки я сделал исключительно за заработанные мною деньги.
После того, как я набил розу на кисти, люди старшего поколения стали коситься в мою сторону. С лицом их негативная реакция утроилась. Бабушкам и дедушкам почему-то важно высказать мне в лицо своё недовольство. На работе же отнеслись нормально, просто сказав: «О, новая татуировка, прикольно».
До драк на этой почве никогда не доходило, но стычки были. Однажды в клубе на Советской ко мне подошел подвыпивший мужик. Начал спрашивать за татуировки. Пришлось поговорить. Диалогом всё и закончилось. Совсем скоро у меня появится новое тату — лепесток возле уха. В планах добить правый рукав. Мне нравятся татуировки и то, как они смотрятся на теле. Ничего не могу с этим поделать.
Влад, 18 лет, тату-мастер
Первую татуировку я сделал в 14 лет на руке. Причём это было довольно сумбурно: я записался к мастеру без выбранного эскиза. Определился буквально перед сеансом. На первую татуировку родители отреагировали крайне негативно. Сыну 14, а у него — татуировка. Рановато.
После того, как я набил свой первый эскиз, о следующей татуировке особо не думал. Однако, как только рука начала заживать, начал выбирать новый эскиз. Им оказался кастет. Понравился, решил набить. В 15 лет я сам впервые сел за иглу: начал пробовать себя в тату-деле.
Как сейчас помню: первая татуировка — герб Бреста. Набивал её другу. Вышло ужасно. Недавно переделывали. Дальше были пробы на себе: бил сразу несколько татуировок. Выходило плохо, но нужна была тренировка. Я самоучка: учился по видеоурокам, оттачивая навык на практике.
Родители поначалу к моему увлечению отнеслись с опаской. После заметили, что мне это нравится, я всегда дома, и успокоились. Я даже маме недавно набил ласточек. На татуировки никогда не брал деньги у родителей. На первую, например, я заработал, изготавливая макеты в фотошопе. Больнее всего было бить на коленях, шее, животе и под глазами. Самое дорогое тату — 200 долларов за половину рукава. Весь — 400 долларов.
Первой татуировкой на лице стал крестик. Нет, я не скинхед. В Бога верю, но в церковь не хожу: разве бабули пустят? Родители, конечно, возмущались, но со временем смирились. На улице же люди постоянно оборачиваются, подходят, спрашивают. Бывали негативные моменты, когда человек открыто обкладывал матом. До драк не доходило.
Второй татуировкой стала цифра «21» — моё везучее число. Её я делал сам, стоя у зеркала. Очень тяжело. Поэтому следующую — «добряк» — уже доверил мастеру. Меня все называют добряком. Группа в VK называется так же. Петля связана с переломными и тяжёлыми моментами в жизни. В военкомате меня прекрасно знают. Некоторые сотрудники даже хотели у меня набить татуировку. Никаких проблем не было, на обследование в психушку не отправляли. Видели, что адекватный.
Одна из последних работ — тату-машинка на шее. Её мне набивал друг — брестский мастер, который работает в Германии. Я прекрасно понимаю, что мои татуировки могут стать камнем преткновения при устройстве на ту или иную работу. Однако на сегодняшний день я хочу продолжать заниматься татуировками. Я вижу себя в этом и не собираюсь останавливаться.
Фотографии — Роман Чмель
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.