Ефимии Федоровне — 90 лет. В Брест из Федьковичей она переехала 70 лет назад. Женщина помнит город до новостроек, микрорайонов и гостиниц. Когда у каждого рыбака в их дворе была своя лодка, а торговые ряды на месте ЦУМа были местом притяжения не только горожан, но и деревень-спутников.
В доме по адресу Советских пограничников, 44 Ефимия Федоровна живет более 60 лет. Сейчас это здание — историко-культурная ценность, а в 50-е — обычный двухэтажный дом с печным отоплением и без канализации. «Как приехала в Брест, год отработала в Тришинском детдоме нянечкой. Потом услышала, что на мельнице дают квартиры — нужно пару лет там отработать. Так с мужем и получили жилье», — вспоминает Ефимия Федоровна.
Офицеры о войне не знали
Родилась женщина в Федьковичах — деревне в 30 км от Бреста в сторону Минска. В первые дни ВОВ немцы сожгли деревню и пошли дальше — на Минск.
— Немцев никто не трогал. У нас в деревне жили офицеры. Так они говорили, что это не война, а маневры. Мол, приказа стрелять не было, никто не объявил, что идет война. Тут деревня горит, а они говорят о маневрах. Так и сожгли нашу деревню, а мы остались жить в землянках.
— Бомбили страшно. Несколько бомб в нас ввалили. Здесь же военщина была: склады всякие, вот и уничтожали. Дорогу только не трогали.
— Помню, мы в жито прятались. Ляжешь в борозну и думаешь, что не видно. А как бомбы пойдут — выскакиваешь сразу, страшно. Офицеры наши пошли в партизаны. А жен их расстреляли. Пригласили обманом в Жабинку на совещание. Женщины и пошли: кто с ребенком, кто один. Всех там и убили.
Евреев заставили копать себе могилы
Убивали и евреев. В деревне у нас был небольшой кустарник, откуда мы наблюдали, как люди роют сами себе могилы. Поставил немец евреев в ряд и прострочил пулеметом. Кто живой, кто неживой — все попадали, и давай их закапывать.
Как немцы уехали, мы сразу туда рванули. Видели, как земля шевелится: наверняка, живые еще были. Как война закончилась, кустарник сравняли, поле отдали колхозу, могилы той теперь не найти.
Зарплату в колхозе не платили. Чтобы уволиться, давали взятку
После войны Ефимия Федоровна пошла работать в колхоз. Денег не платили — засчитывали трудодни. «Девчата убегали с того колхоза», — вспоминает женщина. Чтобы «убежать» в город, нужно было заплатить сто рублей взятки. Тогда председатель давал открепление и увольнял. Как только Ефимия Федоровна скопила нужную сумму (для этого она носила камни) — тут же уехала в Брест. Носить муку.
— Мельница находилась на Дзержинского. Я, пока не получили квартиру, жила вместе с братом на Фруктовой — у него был свой дом. После войны бацька мой продавал жито людям из Пожежина, Закрутина. Они рассчитывались за это деревом.
Мы навозили этого дерева много, а отец говорит: зачем нам такую большую хату в деревне строить? Как мы будем ее топить? А брат мой как из армии пришел, в Бресте устроился главным механиком. На работе дали участок на Фруктовой. Так из этого дерева и построили дом — большой, 4 комнаты.
Жила там до замужества, а после с мужем два года пока не получили квартиру. Миша (муж Ефимии Федоровны) тогда сказал: раз дают бесплатно, то чего мы будем жить с твоим братом?
За венчание могли выгнать с работы
Ефимия Федоровна вышла замуж в 1956 году. Свадьбу делали сами, в доме брата. Расписывались в ЗАГСе на Советских пограничников, он находился возле «Лазні». Женщина помнит, как повезло со сладким — родственница работала бригадиром в кондитерском цеху и от души снабдила 7 ореховыми тортами. Венчались в Свято-Симеоновском соборе. Во время союза он продолжал работать.
— Когда мы венчались — еще ничего. А после запрещали в церковь ходить. Дочь моя так и не венчана. Она кандидат наук, муж — журналист, могли и с работы выгнать. В церкви нашей было много немцев похоронено. Помню, после войны сюда приехали, чтобы перезахоронить останки. Раскопали здесь все, черепа висели прямо на деревянном заборе возле собора.
Город был до Кобринского и Суворовского моста, было много русских
— На мельнице я отработала 7 лет. Потом пошла в торговлю. Устроилась фасовщицей в 65-й магазин в районе Суворовского моста. Образования у меня не было — только школа (7 классов).
Но я всегда была хорошим математиком — считала без счетов быстрее, чем продавцы с ними. Заведующая тогда заметила и сказала девчатам: «Этого человека нельзя выпускать из магазина. Хороший продавец будет». Так я и проработала 30 лет на одном месте.
Каким был Брест в 50-е: маленький, и много русских
— Сколько тут того Бреста было… До моста — и все: Тришин, Дубровка, Речица — все деревни были. Уже как Брежнев пришел, так заводы пошли: ламповый, химический. Построили суд, милицию, «Интурист». С гостиницей провели нам канализацию, отопление. До этого воду брали в колонках, что стояли во дворах.
Много людей переехало в Брест из России. У нас по соседству жили люди из Вологды, Тулы, Тамбова, Орла. Говорили, что прислали сюда работать. Уезжать обратно не хотели.
Была тут одна сибирячка, которая говорила: «Ой, вечно в вашей Белоруссии сыро. То ли дело у нас: теленка зарежем, подвесим, и висит он целую зиму — никаких холодильников не надо». Вечно она про Сибирь рассказывала, но не уезжала, жила тут.
По соседству с домом Ефимии Федоровны находится бывшая еврейская синагога. В советское время здесь размещался клуб, куда женщина ходила на танцы. За ЦУМом был большой рынок. Здесь же находилась конечная автобусов, на которых люди приезжали торговать живностью. Для деревенских это была единственная возможность заработать наличные.
Работала без выходных, зарплаты хватало
— В советское время в торговле командовали жиды. Ох и любили они торговаться! Наши так не умели. А они в деревнях лавки держали, директорами работали. В магазине я работала без выходных. На выходные его не закрывали — боялись, что товар испортится. Как насобирается переработка — дают отгулы.
Ключи от магазина практически всегда находились у меня. Я жила ближе всех к работе, и, если сработает сигнализация, ко мне удобнее всего ехать. Помню, на складе мыши прогрызли проводок и заревела сигнализация. Милиция ко мне, едем в магазин. До 5 часов утра они провозились, пока не нашли поломку. В итоге дома я была в начале 6-го, а в 7 нужно было собираться обратно в магазин. Надоедало, конечно.
А где вы продукты покупали? Дефицит был?
— Там же у себя и покупали. Продавец берет то, что ему надо, рассчитывается, берет чек и с ним же выходит. Чек лучше было сохранять — случались проверки, не воруем ли мы. Не всегда продуктов хватало.
Было время, еще до Брежнева, когда отпускали по талонам масло, сахар и т.д. Помню, как найдет полный магазин людей — не повернуться. Так мы окна открывали и продавали через них. Зарплаты хватало на жизнь.
Воровали в магазине?
— Конечно. Помню, на моей смене украли с витрины сигареты «Космос» (самые дорогие) и коньяк с водкой. Так воров быстро нашли. Помог один из наших постоянных клиентов — бывший милиционер, работавший тогда на заводе.
Как-то вечером он приметил, что рабочие курят дорогие сигареты и пьют коньяк. Сразу позвонил нам, спросил, не обокрали ли. Как узнал, что сегодня как раз была кража, так сказал, что нашел нам воров. Хлопцев этих тогда посадили.
А на работу как добирались? Пешком?
— Да, пешком, тут же рядом совсем. Хотя, помню, одной зимой была страшная гололедица. Настолько сильная, что ни один автобус не пошел. А у меня ключи от магазина — надо открывать.
Натянула я шаровары и пошла. Мост переползала на коленях — по-другому никак: сразу же скатываешься. У магазина я была только в 9 утра. Люди стояли ждали, но не ругались: знали, что доехать было нечем.
Отдыхали дома, Брест был как деревня
Когда Ефимия Федоровна устроилась в магазин, муж продолжал работать на мельнице. До тех пор, пока не подвернулась новая работа — упаковщиком на измерительный завод.
— К нам в магазин постоянно ходил мастер этого завода. Как-то раз говорит: «Чего твой муж на мельнице будет работать, пусть идет ко мне на завод». Муж же неграмотный был, когда нам учиться было… 4 года сидели закрытые, как в тюрьме. Вот и пошел упаковщиком. Телевизоры пленкой обшивали — за границу отправляли. Хорошо зарабатывал — 200 рублей. Так и прожили жизнь.
Время свободное как проводили?
— Да дома сидели. Иногда в гости ездили — семья большая была: что у мужа, что у меня. На работе предлагали путевку в санаторий, но не хотелось как-то ехать. Мне же дали ударника труда за то, что проработала 30 лет в торговле и не получила ни одной жалобы. Получала 14 рублей за это. Сейчас на праздники присылают открытки, на день рождения консервы приносят.
Какие места любимые в городе у вас были? Каким запомнился Брест вашей молодости?
Не было тут ничего хорошего. Город был как деревня. А сейчас приезжают туристы (у нас тут за стенкой гостиницу сделали) и говорят, что Брест очень им нравится, чистенький такой, хороший.
Вам сегодняшний Брест нравится?
— Сейчас уже ничего, как расстроили.
Фотографии — Роман Чмель
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.