«Молодость и гадость». История одного распределения

Мы уже давно находимся в поисках людей, которые не побоялись уехать по распределению в глубинку страны. То ли статья о высшем образовании, то ли ещё какие-то факторы повлияли на то, что нам на почту пришло письмо от человека, который отработал 2 года в Дрогичинском районе, и знает кухню распределения не понаслышке. Бинокль», в свою очередь, публикует рассказ нашего читателя.

Пролог

Каждый студент бюджетной формы обучения проходит стадию окончательного взросления посредством распределения. Будучи учащимся пятого курса одного из вузов страны, я его не то, чтобы ждал, но морально готовился к тому, что преподнесёт мне фортуна. Ещё с самого начала обучения я знал, что работа по специальности не принесёт мне баснословной прибыли, зато будет интересной и спокойной.

Фото: izvestiacontent.ru

В Минске оставаться с зарплатой в 180-200 рублей было сродни передаче “Выжить любой ценой” по телеканалу “Discovery”, а в родном городе и областном центре мест не то, чтобы не оказалось, просто учреждения, видимо, не сильно хотели себя утруждать отправкой запроса в университет. Поэтому на распределение я шёл со смирением инока и был готов ко всем ударам судьбы.

На самом процессе присутствовали так называемые “купцы”, которые остро нуждались в молодых и перспективных кадрах. “Из двух зол – меньшее”, — подумал я и выбрал Дрогичин. Хоть этот город и далёк от моей малой родины (около 300 км), но это было единственное место, где обещали комнату в общежитии со всеми условиями для проживания.

Первые впечатления

Всё, как и у всех молодых специалистов, началось 1 августа, когда поезд прибыл на единственный имеющийся в городе железнодорожный путь. А вид из окна утверждал и вовсе, что города никакого нет и в помине. Оказывается, я просто не в то окно посмотрел. Хоть здесь немного повезло.

Фото: railwayz.info

Мне следовало явиться в исполком, где должна была решиться моя дальнейшая судьба в этом городе на ближайшие 2 года. Там я услышал что-то вроде: “Мест в городском общежитии нет, но это не важно, ведь работать ты будешь за 25 км от райцентра и каждый день на работу всё равно не сможешь ездить”.

“Там всё есть!” — заверил меня начальник отдела и повёз меня на место моей будущей дислокации и работы. Это оказалась деревня (кто бы сомневался!), которая, хоть и относительно большая по размерам, однако всё равно все друг друга знают, и приезд незнакомого человека – это новость, которую можно с удовольствием перетирать на лавочках не одну неделю.

Начальник отдела передал меня в руки директора организации, в которой мне предстояло трудиться на благо страны, и сказал найти мне жильё. Сам же, недолго думая, сел в машину и был таков. На какое-то небольшое время у меня пропал дар речи.

Мы жывем нядрэнна, мы жывем някепска…

Директор обзвонил нескольких односельчан, и жильё мне нашлось, но вот какое! Хозяйка дома, в который меня поселили, умерла где-то 3-4 года назад, и с тех пор в нём никто не жил. Кто-то из родных привёз мне ключ, сказал: “Живи, если надо” – и уехал.

А теперь представьте себе деревянный сельский дом, который пустовал несколько лет: запах сырости и плесени, кругом паутина и мыши, а крысы величиной с котенка. Эдакая пастораль, разбившаяся о беспощадность сурового деревенского быта.

Фото: fresher.ru

Однажды я оставил хлеб в пакете на столе и ушёл на работу. Вечером возвращаюсь “домой”, а моё хлебобулочное изделие изгрызано вдоль и поперёк. Я считаю, что у меня крепкие нервы, но вот тут у меня, как сейчас говорят, “бомбануло”.

На все мои возмущения и протесты начальник отдела вместе с директором призывали чуточку потерпеть (знакомо, да?) и подождать. Мол, в общежитии, здесь, в деревне, через пару недель закончится ремонт, и сможешь вселяться. А там уже не условия, а рай: отдельная комната, кухня, санузел.

Шёл ноябрь. В начале месяца выпал первый снег, а я четвёртый месяц живу с мышами, хожу к соседям за водой и слушаю обещания со стороны вышестоящего начальства. Общежитие всё ещё на ремонте. Стены все в щелях, в дом начинает попадать снег, спать становится холодно (спал в одежде и в шапке), дымоход практически не работает, и отопление дома превращается в своеобразное гадание на ромашке: “Угарю этой ночью или нет?”.

Та самая соседская коза

Всё это время я думал, что меня призовут в армию, и дальше будь что будет. Но вот начинается медицинская комиссия, и вскоре меня признают негодным к срочной службе. Тогда ко мне пришло полное осознание того, что следующие 20 месяцев мне придётся провести в компании соседской козы и весьма общительного деда, живущего напротив.

Общежитие складского типа

В начале декабря мне всё-таки выделили “общежитие”. Цензурных слов, для того, чтобы описать этот Hampton by Hilton у меня не нашлось. Это оказалось пустующее здание, 1965 года постройки, которое используется под склад. Для меня была освобождена одна комната, обшитая гипсокартоном и  обклеенная обоями.

Одна из соседских комнат

В холодное время года температура не поднималась выше 12 градусов тепла. Вместо санузла в соседней комнате находился торчащий из стены кран с холодной водой, которая стекала в тазик. Если ёмкость наполнялась, то будь добр, вылей содержимое на улицу. Данная комната мне служила одновременно кухней, ванной и прачечной. У вас, наверняка, возникнет вопрос, где я мылся?

Иногда вместо тазика использовалось ведро

А мылся я на работе, благо там был душ. Но это совсем не нравилось начальнику отдела, ведь я тратил казённую водичку, которую нужно было изо всех сил экономить. Комментарии излишни.

Рабочие моменты

Моя нервная система к зиме была расшатана, как у заправского алкоголика, и я решил обнаглеть, попросив у своего дорогого начальства дать открепление. В ответ услышал многозначительное: “Если найду, кем заменить, то дам, если нет – будешь работать!”. Передо мной стоял выбор: дорабатывать оставшиеся 1,5 года или перераспределяться самому, возможно, даже через суд.

Ещё одна комната, которая использовалась как складское помещение

Как оказалось, мои одногруппники, друзья и просто знакомые по вузу, которым также пришлось работать по распределению, оказались в положении не лучше моего.

Да, они проживали на съёмных квартирах либо комнатах, и жилищные условия у них были получше моих. Но при этом они отдавали большую часть своей зарплаты за койко-место в комнате/квартире. Я же за жильё не платил и получал “сельскую” надбавку в размере 20%. В итоге получался замкнутый круг, который никак не радовал своими перспективами.

Общий план ванной комнаты

В итоге я попросту махнул на всё рукой. На протяжении остальных полутора лет я чуть ли не каждый день ругался со своим руководством. С их стороны предпринимались весьма примитивные попытки меня «усмирить»: за 2 года работы я не получил ни одной премии, выходные у меня были исключительно в понедельник-вторник, а иногда, когда инструменты воздействия заканчивались, пытались на меня давить бесплатным жильём, что было мне предоставлено. А я, вот такой неблагодарный, так и не смог оценить доброту людскую.

Во время работы, меня, без моего же ведома, понизили в должности, пытались заставить чистить снег, топить печь и котёл, при том, что я был единственным во всей организации, у которого было высшее специальное образование, и все эти действия никак не входили в мои обязанности. У меня под рукой всегда была выписка из трудового кодекса, которыми я чётко руководствовался, поэтому дальше криков, угроз и испорченного настроения не заходило.


В итоге 730 дней выброшены из жизни (да, у меня был календарь, на котором я отмечал, сколько дней осталось до “дембеля”), а профессионального роста никакого. Лишь расшатанные нервы и седые виски. Когда я покидал деревню, которая на 2 года стала для меня своего рода колонией, я был самым счастливым человеком на земле, ибо знал, что больше здесь ноги моей не будет.

P.S. Мы всегда находимся в поисках новых людей и историй. Если вы считаете, что ваша история будет интересна журналу и читателям, то пишите нам на people@binkl.me — и мы обязательно с вами свяжемся!

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: